Те кто приходят

Я прекрасно помню день, когда всё началось. Это был понедельник. Про него говорят, что это самый тяжёлый день недели, но тогда я почти не отличал вторник от субботы, а весну от зимы.

Тем хмурым вечером я сидел после работы перед телевизором с вечерними новостями и жевал безвкусные макароны, обильно поливая их соусом. На улице хлестал дождь, из окон моей квартиры на девятом этаже можно было наблюдать всполохи молний где-то над частным сектором за железной дорогой. Мы с женой купили эту двухкомнатную каморку три года назад - специально взяли жилплощадь на последнем этаже стандартной панельной брежневки в уютном спальном районе. Плюнули на протекание крыши, которым нас пугали родители, на возможную поломку лифта и слабый напор воды. Все эти бытовые ужастики обходили нас стороной, а безмятежное существование приятно дополняло то, что в этом бетонном муравейнике хотя бы над нами не было людей.

Мы строили планы на будущее, планировали родить ребёнка и, голубая мечта, объездить весь мир. Всё рухнуло 14 января 2012 года.

К Новому году город основательно замело. Пока население отрывалось в праздничном угаре, коммунальные службы пытались навести порядок на опустевших улицах. Местами им это удалось, но наледь, снежная каша и сугробы на обочинах по-прежнему оставались такой же фирменной чертой зимы, как и снежные шапки на деревьях. В субботу жена отправилась в супермаркет за съестной мелочёвкой, а я остался дома наводить порядок на балконе - за неимением гаража он служил у нас Местом-Куда-Складывают-Ненужные-Вещи.

Пока я перекладывал сломанные лыжные палки, а моя жена прокладывала себе путь через свежевыпавший снег, водитель автомобиля Ford C-Max несся по полупустой дороге вдоль проспекта, не забывая время от время прикладываться к бутылке с “горькой”. Во время очередного глотка автомобиль подскочил на кочке, и крепкий напиток попал мужчине в дыхательные пути и нос, заставив его зайтись в кашле. Спустя четыре секунды он вернул расфокусированный взгляд на дорогу и увидел перед собой стремительно приближающиеся стоп-сигналы машин, вставших на светофоре. Недолго думая, он крутанул руль, вылетев на встречку. Там тонна металла и пластика на скорости 70 км/ч врезалась в людей, переходивших дорогу. Одна женщина заработала перелом ноги, двое школьников - сотрясение мозга и сломанную руку. Моя жена получила травмы внутренних органов, несовместимые с жизнью, и умерла в течении пяти минут от внутреннего кровоизлияния.

Честно сказать, я мало что помню. Сознание демонстрирует короткие размытые ролики - вот я бьюсь в истерике над остывающей телесной оболочкой самого дорогого для меня человека, а спустя некоторое время я бью в лицо мужчину, который в тот день решил, что совместить распитие водки и вождение автомобиля - это отличная идея. Я успел нанести два или три удара, после чего меня оттащили полицейские. Я не выкрикивал оскорбления, не грозился убить его, а только плакал в бессильной злобе, зная, что даже если я подвергну его сколь угодно жестоким пыткам, это не вернёт мою утрату.

С тех пор я почти не общался с родственниками и друзьями, на работе механически выполнял свои обязанности и уходил домой. Напиваться мне не хотелось, поэтому я отдался на милость охватившей меня безграничной апатии.

Раздался звонок домофона. Обычно я не подхожу к нему, если не ожидаю гостей. Этот раз не стал исключением, хотя звонящий был настойчив. Наконец, назойливый визитёр угомонился. Я подумал о том, что надо будет заплатить за интернет, поскольку на носу был конец месяца, и в этот момент позвонили в дверь.

Вы, наверное, уже догадались, что на звонки в дверь я тоже не отвечал. На всякий случай я заглянул в короб со стояками водопровода и ванную. Убедившись, что я не обеспечил соседям снизу халявный душ, я сел за компьютер. В дверь опять позвонили. Игра на выдержку продолжалась минут пять, потом я сдался, подошёл к двери и заглянул в глазок. Увиденное заставило меня часто заморгать, потереть виски и снова посмотреть на лестничную площадку. Моё присутствие осталось незамеченным, и стоящий человек опять протянул руку к кнопке звонка, не подозревая, что я нахожусь в полуметре от него.

Я открыл дверь и посмотрел на своего гостя. Дальше стены прихожей ушли куда-то вверх и вбок, пол подскочил, ударил меня в лоб, и тьма поглотила меня.

Очнулся я на диване, укрытый пледом, на лбу у меня лежал платок, смоченный холодной водой. Мгновение мне понадобилось, чтобы прийти в себя, потом я резко вскочил и в два прыжка очутился в прихожей. Входная дверь была закрыта, а коврик на полу был сдвинут, как будто по нему что-то протащили, а потом небрежно вернули его на место.

Не двигаясь, я осмотрел прихожую и проход на кухню. Не было видно ничего необычного, единственные звуки издавал яростный дождь за окном. Сделав шаг в комнату, я почувствовал босой ногой воду на полу и остановился. Коврик легко впитал влагу, но голый линолеум сохранил мокрые следы. Как будто кто-то пришёл с улицы, изрядно промокнув, а потом потоптался у меня дома. Автоматически, без малейших раздумий я прошёл в комнату и увидел лежащую на диване женщину. Простое чёрное платье, босые ноги, русые волосы до плеч, с которых на пол накапала вода. Практически нормальная картина за исключением того, что это была моя жена, и я точно знал, что она умерла десять месяцев назад.

* * *

Вряд ли кто-то мог сказать, что я храбрый, решительный и обладаю прочими положительными качествами, характеризующими волевых людей. Однако, я неоднократно замечал, что в критических ситуациях у меня появляется какая-то необычайная ясность сознания - как будто от ощущения непосредственной опасности мозг начинает работать в пять раз быстрее. В этот раз я испытал нечто подобное.

Я начал внимательно осматривать своего гостя. Внешность в точности как у моей жены, грудная клетка не двигается от дыхания или двигается незаметно для глаза, лежит на боку, взгляд направлен в одну точку, одна рука лежит на диване, другая свисает с него, немного не доставая до пола. Никаких следов разложения, трупных пятен, сломанных конечностей. И, если на то пошло, ни двух точек от укуса на шее, ни грубых стежков на лбу. Кожа бледнее обычного - как у человека, испытывающего недомогание. Только ступни были почти чёрными от грязи, как будто она (я решил считать это существо женщиной) шла по улице босиком несколько километров.

Решительно никаких догадок о том, как она сюда попала, у меня не было. Я решил поступить наиболее очевидным образом - спросить.

- Э... привет. Ты кто? - Молчание было мне ответом. Женщина на диване никак не показала, что услышала меня. Если честно, она вообще не подавала признаков жизни. Это несколько разозлило меня. Плюнув на последствия, я подошёл и потряс её за плечо. Оно было холодным, но податливым, как у живого человека. Ноль реакции. Я потряс её ещё раз, сопроводив это окриком. - Аллё, ты кто, как сюда попала?

Глаза женщины повернулись в мою сторону. Скорее от неожиданности, чем от страха, я отпрянул назад, чуть не впечатавшись в шкаф и больно ударившись пяткой о ножку столика с телевизором. Глаза продолжали смотреть на меня, но в остальном неподвижность тела на диване могла сделать честь любой скульптуре.

- Ну что, ты вроде как жива. - Я понимал, что несу чушь, но ничего другого мне в тот момент в голову не пришло. - Давай опять попробуем поговорить - ты кто такая? - Я ожидал молчания, но в этот раз рот женщины приоткрылся и из него донеслись бессвязные звуки, больше похожие на сильные выдохи. В это время её тело выше пояса дёргалось так, словно она пыталась заставить лёгкие набирать и выпускать воздух, но не знала, как это правильно делается.

За окном раздался раскат грома такой силы, что во дворе завопили автомобильные сигнализации, но я почти не обратил внимания, поскольку был поглощён безумием, творившимся у меня дома.

- Ну, что ты хочешь сказать? Ты можешь это написать? - Я схватил со столика шариковую ручку и засунул её в правую руку лежавшей женщины. С таким же успехом я мог дать кубик Рубика годовалому младенцу. Ручка упала на пол, я не стал её поднимать.

- Хорошо-хорошо, не говори ничего, если не можешь! - Женщина издала ещё два жутких сиплых выдоха и замолчала. Это уже был прогресс в нашем общении, который вдохновил меня на другую идею. - Ты можешь сесть? Давай я помогу.

С некоторой брезгливостью я поднял её в вертикальной положение, прислонив к спинке дивана. Убедившись, что она не упадёт набок, я сделал пару шагов назад. Глаза женщины, лишённые выражения, по-прежнему смотрели на меня.

- Ты понимаешь меня, ты можешь кивнуть, если понимаешь? - Несколько секунд тело моей жены, а это было оно - я узнал шрам на левой руке, сидело неподвижно, а потом его голова наклонилась в подобии кивка.

- Ты помнишь, как попала сюда? - Голова поднялась и снова опустилась.

- Ты знаешь, кто ты такая? - Ещё один жуткий механический кивок.

- Ты... моя жена? Юля, это ты? - Голос мой дрогнул, а на глазах навернулись слёзы. В этот момент больше всего на свете я хотел, чтобы существо, сидящее на диване, никак не отреагировало на мой вопрос. Однако, судьба не была так милостива ко мне. Очередной кивок сломал тонкую грань, отделявшую моё сознание от мутных вод паники, и смесь страха и злобы захлестнула меня. В каком-то горячечном бреду я начал орать на свою восставшую из мёртвых жену, чаще всего повторяя вопрос “Что тебе здесь нужно!?” и ни разу не получив ответа. Мне хотелось, чтобы она хоть как-то проявила себя - издала какой-нибудь осмысленный звук, растворилась в воздухе или даже напала с воплем “Мозги!” Всё, что угодно, но только не этот стеклянный взгляд, прикованный ко мне, и давящее молчание.

Чтобы выплеснуть эмоции, мне хватило пару минут, потом я сел на пол напротив дивана, подтянул колени к подбородку и, обхватив голову руками, просто просидел полчаса или час. Моя жена не сдвинулась с места и вообще не пошевелилась за это время. Это было странно, учитывая, что до этого она оттащила меня на диван в соседней комнате и проявила свою обычную заботу, укутав пледом.

Плюнув на всё, я ушёл на кухню и заварил себе чай. Когда вернулся, то увидел, что жена снова приняла лежачее положение. Больше в тот вечер я ничего не добился от неё, хоть и пытался несколько раз задать ей простые вопросы. Дождь кончился, мир за окном погрузился в темноту. Мысль о том, чтобы заснуть в одной квартире с существом, вернувшимся с того света, не радовала. Уйти я тоже не мог, а пригласить кого-нибудь, хотя бы родителей, показалось мне неправильным. Если воскресшую жену вижу только я, то это значит, что я скорее всего сошёл с ума, а если это действительно оживший труп, то мне не хотелось подвергать близких людей возможному риску. Ту ночь я провёл в соседней комнате в полудрёме при ярком свете потолочных светильников, периодически проверяя жену. За несколько часов она только раз пошевелилась, медленно спустив руку с дивана.

Утром я позвонил на работу и сказал, что заболел. Отчасти это было правдой, от пережитого шока и бессонной ночи меня знобило, а голова грозилась расколоться на части. Как назло, в квартире не было ни единой таблетки обезболивающего. Промучившись до полудня и почувствовав, что больше не выдержу, я оделся, ещё раз кинул взгляд на жену, лежащую на диване, и ушёл в аптеку, которая находилась через дорогу в двухстах метрах от моего дома. Отсутствовал я недолго, минут десять, за это время состояние моей гостьи ничуть не изменилось. А вот то, что на улице почти не было людей, мне показалось странным. Конечно, у нас достаточно тихий спальный район, но обычно центральный проспект оживлён даже днём, а сейчас я увидел лишь несколько фигур вдалеке, и даже в аптеке работала всего одна продавщица вместо трёх. Я списал это впечатление на сильную головную боль и провёл ревизию холодильника. К счастью, продуктов у меня было достаточно и можно было не выходить из дома несколько дней. Выпив таблетку, я начал размышлять о сложившемся положении и для ускорения работы мысли стал бродить по кухне.

Почему-то в памяти всплыл “Солярис” Станислава Лема. С усмешкой я задался вопросом, не попал ли я в ту же историю, что и главный герой романа, и может быть моя жена - всего лишь пародийная оболочка, порождённая неким сверхсуществом. Кроме того, что я увижу, если поеду на могилу своей второй половинки? Разрытую изнутри яму, нетронутый холмик с оградкой или вообще девственную лужайку? Разрешение этой загадки я оставил на потом, а пока решил провести небольшой эксперимент.

Сначала я посветил фонариком в глаза жены. Зрачок никак не отреагировал и остался в каком-то среднем состоянии. Угол иголкой в то место на сгибе руки, где у человека проходят кровеносные сосуды, не выявил никаких следов крови, а градусник показал температуру тела 22 градуса - как в комнате. Ни биения сердца, ни дыхания - самый натуральный труп. Труп, который что-то мычал и кивал головой.

Посмотрев на часы, я с удивлением понял, что провозился достаточно долго, и было бы неплохо чем-нибудь подкрепиться. Я поставил в микроволновку тарелку супа и начал резать хлеб, когда входную дверь сотряс сильный удар. Звук был такой, как будто по ней ударили чем-то достаточно мягким, точно не металлической кувалдой. Больше всего это было похоже на удар кулаком. Спустя мгновение, когда у меня ещё стоял звон в ушах, из комнаты, где лежала моя жена, раздалось шуршание. Я опрометью метнулся туда и увидел, что жена ползёт на четвереньках в угол, максимально далёкий от входа в квартиру. Там она вжалась в стену и опять начала издавать ртом скрипящие звуки. Удар в дверь повторился, на этот раз значительно сильнее. Я подбежал к двери и посмотрел в глазок - в подъезде никого не было. Я на всякий случай проверил замки и вернулся к жене. Её грудная клетка билась так, будто внутри неё сидело какое-то маленькое яростное животное, а язык и губы впервые смогли сформировать из слабого потока воздуха нечто похожее на “а-а-ашшш”. Скорее всего, я бы попытался успокоить жену и подумать над тем, что такое этот “аш”, но меня поразил её взгляд. В нём наконец появилось какое-то выражение, и это был бесконечный ужас.

* * *

Больше в тот вечер во входную дверь никто не стучал. Я говорю “никто”, но на самом деле у меня нет догадок по поводу происхождения этих ударов. Может быть это “никто”, может быть “ничто”. В какой-то момент взгляд жены вернулся к прежнему безмятежному состоянию, а руки безвольно обвисли вдоль туловища. Я решил, что пока оставлю её в углу комнаты. Позвякивание микроволновки вернуло меня в реальный мир, и, рассудив, что на полный желудок живётся легче, я ушёл на кухню обедать.

Удивительно, но я невероятно быстро свыкся с происходящим. Может быть причина была в том, что присутствие жены рядом, даже в таком виде, напоминало мою прошлую, намного более счастливую жизнь. К вечеру мне удалось настолько прийти в себя, что я посмотрел телевизор и посидел в интернете как ни в чём не бывало. Часов в одиннадцать вечера я положил на пол матрас и расстелил на нём постельное бельё. Мне не хотелось ни спать на диване, ни оставлять жену в одиночестве. Глаза у меня слипались, и перед тем, как заснуть, я задался вопросом, когда у тела, сидящего в углу, начнутся, скажем так, характерные посмертные изменения и что мне с ним делать через несколько дней, если оно так и продолжит сидеть, изредка выплёвывая уродливые подобия звуков.

Я проснулся от того, что вернулись удары во входную дверь. На этот раз стучали так быстро и громко, что, казалось, работал отбойный молоток. Жена снова вытаращила глаза в ужасе, но уже не пыталась ничего говорить, а только хрипела. Я подбежал к двери и посмотрел в глазок. Как и в прошлый раз, площадка в подъезде была пуста. Интересно, проснутся ли соседи?

Я разыскал плотницкий топор и встал напротив двери, гадая, поможет ли он против того, что ломилось ко мне домой. Внезапно удары прекратились, но я простоял в прихожей ещё минут двадцать. Всё было спокойно и, злобно сплюнув на пол, я пошёл спать. Той ночью удары больше не возвращались.

Проснулся я около восьми утра. Жена по-прежнему сидела в углу, остекленело уставившись в точку перед собой. Я принял душ, наслаждаясь тем, как горячие струи воды смывают усталость от вчерашнего дня, затем начал готовить себе завтрак. На улице стоял густой туман. Надо было что-то делать со сложившейся ситуацией - нельзя же было вечно сидеть дома. Я попытался собрать мысли воедино.

Раздумья о том, что возвратило жизнь или её подобие в тело моей жены, я сразу оставил. У меня не было никаких зацепок, и строить беспочвенные предположения было напрасной тратой времени. Вместо этого я подумал об ударах и страхе, который они вызвали у жены. Она явно знала, что это такое, и по крайней мере для неё они не означали ничего хорошего. Возможно, опасны они были и для меня. И что это за “аш” - единственный членораздельный слог, который удалось произнести жене? Было неясно, как часто эти удары могут возобновляться и что может произойти помимо этих ударов, которые, несмотря на пугающую силу, пока ничем особым мне не грозили.

Ход моих мыслей прервал резкий звук, с которым прекратилась работа компрессора холодильника. Я открыл его дверцу, лампочка не зажглась. Проверил свет в квартире - он тоже не работал. Безуспешно пощёлкав автоматами в квартирном щитке, я заключил, что отключили как минимум весь подъезд. Такое иногда случалось, поэтому я подошёл к городскому телефону и поднял трубку, чтобы набрать номер энергослужбы, но в трубке была тишина. Я взял сотовый - сети не было. Через минуту я убедился, что интернет тоже не работает, хотя ноутбук ещё мог продержаться на батарее несколько часов.

Холодный комок страха возник где-то в районе солнечного сплетения и поднялся к горлу. Уже ничему не удивляясь, я прошёл на кухню и открыл краны с водой. Ничего, пусто, зеро. Густой туман за окном казался каким-то вязким и жутким. Я распахнул окно - пахло сыростью, кроме тумана ничего не было видно. Я крикнул в пустоту и мне показалось, что даже звуки стали приглушёнными. Из комнаты, где сидела жена, раздался хрип. Я подошёл к ней и увидел, что она сильно поднимает и опускает грудную клетку и судорожно пытается что-то сказать. В этот момент начались удары в дверь, и я вздрогнул от неожиданности.

* * *

Не знаю, зачем я пишу эти строки. В любом случае мне мало что остаётся. Я имею в виду, что в отсутствии электричества трудно развлекаться в многоквартирном доме. Со мной рядом находится привлекательная молодая женщина, но интимная близость - это последнее, чем мне хотелось бы сейчас заниматься. Причину, я думаю, вы сами знаете.

С того момента, как мне отрубили связь с внешним миром и начались удары, прошло примерно двое суток. За это время мне даже удалось поспать несколько часов, что было непросто, учитывая одуряющее в своей монотонности долбление в дверь.

Из положительного - у меня было ОЧЕНЬ много времени, чтобы подумать, и вот моя теория.

Не знаю, что и как вдохнуло остатки жизни в тело моей жены, здесь моя теория полностью расписывается в своём бессилии. Может быть в этом не было какого-то умысла и всё произошло случайно - что-то вроде сбоя в стройной системе по утилизации человеческих душ после смерти. Иначе зачем возвращать мне мою жену в таком недостойном состоянии?

Что касается ударов в дверь (теперь я называю их Ударами), то тут всё намного лучше. Если есть какая-то работающая система, то есть и те, кто поддерживает её в рабочем состоянии. И вот эти рабочие пришли за моей женой. Туман, неработающие коммуникации - это всё их рук дело. Уверен, что если я выпрыгну в окно, то ничего не произойдёт - я либо приземлюсь на уровне пола, либо телепортируюсь обратно в квартиру. Любопытно, что обычная входная дверь сдерживает эту “рабочую бригаду”. Видимо, не такие они могущественные, чтобы просто пройти сквозь стены и сцапать то, что им нужно. Или может быть существуют какие-то правила, о которых я не осведомлён - вроде вампиров, которые по легенде не могут самостоятельно проникнуть в жилище человека.

Признаюсь, у меня возникла крамольная мысль оставить жену в прихожей и отпереть дверь. Но я не смог, не смог бросить её даже сейчас. Меня не было с ней, когда она умерла, но второй раз я бросать её не намерен. И мне наплевать, что от неё, считай, почти ничего не осталось - только телесная оболочка и убогие проблески сознания. Да это и неважно. Отчасти я делаю это не ради неё, а ради себя. Ради того, чтобы заглушить боль от потери, заглушить ненависть и жалость к себе.

Решено, я встречусь с тем, что стучит в дверь, лицом к лицу. Конечно, этого не удастся сделать, если Стучащая Бригада невидима, но это издержки словесной эквилибристики. Свои записи я положу на стол в комнате и поставлю на них ноутбук, чтобы они не разлетелись от сквозняка и никто (интересно, кто?) случайно не уронил их. А после этого возьму топор и открою дверь. Женщина, которую я любил и люблю, всё так и сидит в углу. Взгляд её теперь выражает только обречённость, но, наверное, мне просто кажется.

Всё, я пошёл.

Эти записи сделаны от руки синей шариковой ручкой на листах белой бумаги формата А4. Листы были найдены там, где и указано в тексте - на столе под ноутбуком.

23 октября 2012 года в квартиру номер ** в доме ** по улице ****** соседями была вызвана полиция в связи с тем, что входная дверь в помещение была открыта целый день без видимых признаков присутствия внутри людей. Прибывшими сотрудниками полиции квартира была осмотрена. Входная дверь не носила следов проникновения снаружи, скорее всего её открыли изнутри.

Из необычного можно было отметить только небольшой топор, лежащий на полу в прихожей. По характерному разрезу линолеума было сделано заключение, что топор упал с высоты примерно в один метр и в дальнейшем не перемещался.

В холодильнике и на кухне были обнаружены продукты и остатки пищи, по которым был сделан вывод, что жильцы присутствовали здесь как минимум 2-3 дня назад. Этот вывод подтвердили исследования несмытых человеческих экскрементов, обнаруженных в унитазе. Бачок для воды при этом был полон.

Следов крови или борьбы обнаружено не было, ценные вещи, среди которых примерно сорок тысяч рублей и бытовая техника, находились в квартире.

По данному адресу проживал мужчина 29 лет, который в начале 2012 года потерял жену в ДТП. Соседями характеризовался как спокойный, вежливый человек, замкнувшийся после смерти супруги. Мужчина был объявлен в розыск как пропавший без вести.

Записи были изучены полицейскими экспертами и неформально расценены как следствие психического расстройства, однако к делу приложены не были.

По состоянию на май 2013 года мужчина числится пропавшим без вести.